Я заочно училась в институте и параллельно устроилась на работу в школу учителем по истории. Ночь накануне вообще не спала, волновалась.
И вот звенит звонок. Я захожу в класс. Передо мной пятиклассники. Мы молча смотрим друг на друга. Я вижу детские глаза ребят, а в них столько эмоций: интерес, изумление, хитринка, радость. Но одна пара глаз заинтересовала меня больше всех. Их выражение было странным, каким-то настороженным и больным, словно ребенок хотел крикнуть всему миру: «Что еще за человек пришел в мою жизнь? Не хочу! Не надо!» Обладателем этих серо-голубых глаз оказался мальчишка, одетый в грязную затертую рубашку, старую школьную форму, без пионерского галстука. За партой он сидел один. Выяснилось, что его зовут Андреем.
Первое занятие прошло хорошо. Весь урок я наблюдала за заинтересовавшим меня мальчуганом. Он сидел молча, изредка, исподлобья поглядывая на меня. Потом прозвенел звонок, ребята высыпали из класса. И тут в общем гуле перемены я услышала резкие крики прямо под дверью класса. Дети, окружив Андрея, пинали его со всех сторон и зло выкрикивали: «Убирайся, вонючка!» А тот замахивался на них каким-то грязным мешком. Затем мальчику удалось убежать.
Перед уходом домой я зашла к директору. Мы немного поговорили о моих впечатлениях, затем я осторожно поинтересовалась:
— Ольга Николаевна, сегодня на уроке в одном из пятых классов мое внимание привлек мальчишка, который очень выделялся своим внешним видом… И глаза у него еще такие несчастные…
— Ох… Андрей из не очень благополучной семьи. Кстати, хочу тебя сделать классным руководителем в классе, где он учится. Заодно присмотришься к парню. Не против?
Я согласилась. И потекли мои учительские будни. Постепенно удалось наладить доверительные отношения с учениками моего класса. Но только не с Андреем. В школе он появлялся редко. А дети его не принимали. Стоило Андрею прийти в класс, его тут же начинали дразнить, обижать.
Я несколько раз порывалась узнать, как живет мальчик, поговорить с его родителями, но, когда оказывалась перед дверью квартиры Андрея, мне никто не открывал. От своих коллег узнала, что в первых классах Андрей был умным и сообразительным мальчиком, неплохо учился, активно участвовал в разных мероприятиях. А в конце четвертого класса его папа куда-то уехал. Перед отъездом сообщил жене и сыну, что устроился на стройку, и пообещал высылать деньги. Прошел год, мужчина в семью так и не вернулся и не давал о себе знать. Маму Андрея уход мужа сильно подкосил…
Поздним зимним вечером я снова позвонила в дверь. Андрей, мрачно взглянув на меня, застыл у входа.
— Здравствуй, Андрей! — Пустишь?
— Мама болеет! — глухо ответил мальчик.
Выглядел он болезненно. Я молча направилась к выходу из подъезда. Зашла в магазин и купила хлеба, колбасы, чаю и конфет. Вернулась. За дверью квартиры раздавались сдавленные рыдания. Я нажала на звонок.
Андрей пустил меня в квартиру, коротко сообщив: «Мать спит». Я прошла в квартиру. В помещении стоял смрад. Увидела на старом диване клокастую шубу, под которой свернулось тщедушное тело.
— Ты голодный?
Мальчик виновато кивнул.
Пока мой подопечный уплетал бутерброды и пил чай со сладостями, я украдкой разглядывала обстановку. И в этот момент закричал петух. Я чуть не рухнула с табуретки.
— Это куры. Мама принесла их неделю назад. Она сказала, чтобы я их кормил и давал воду. Потом у нас будут мясо и яйца.
У меня разрывалось сердце. Мне хотелось схватить мальчика и увезти с собой.
— А пойдем ко мне!
— Нет! Я останусь с мамой!
На следующий день я рассказала директору о своем вечернем визите в семью ученика.
— Мы примем меры! — решительно сказала Ольга Николаевна.
Вскоре Андрея направили в детский дом…
Я окончила институт, вышла замуж.
…В тот день летнее солнце щедро заливало землю. Мы с дочкой прогуливались по парку.
— Виктория Владимировна? — услышала я чей-то голос за спиной.
— Не узнаете? Я — Андрей!
— Андрюша, это правда ты? Как же я рада тебя видеть! Как ты поживаешь?
— А то вы не знаете? Схема стандартная: детский дом, ПТУ, теперь работаю грузчиком. Квартиру мою помните? Теперь там все прилично.
— Женат?
— Семьи нет. Маму больше не видел. Она мне даже не писала. Это уж потом соседи рассказали, что она умерла через пять лет после того, как меня забрали в детдом. Уже не работала, жила на копейки, которые отец посылал. Он так и не вернулся…
Андрей сделал было шаг, но посмотрев на мою дочь, остановился:
— Не предавайте её… — тихо попросил он.
И ушел, не оглядываясь.
